"Переигравшая всего Баха"

Вечерняя Уфа 24.06.2000 «Родом из… Баха»

Вечерняя Уфа 24.06.2000

Весной нынешнего года, как обычно в эту пору, любители музыки собрались в Концертном зале Уфимского училища искусств, чтобы услышать очередную программу цикла «Бах и композиторы XX века», исполняемую прекрасным мастером — заслуженной артисткой РБ пианисткой Евгенией Пупковой.

XX век был представлен именами наших соотечественников Георгия Свиридова, Аркадия Агабабова и Георгия Фиртича, а среди произведений Баха звучали его обработки сочинений других композиторов — Антонио Вивальди, Алессандро Марчелло, Яна Адама Рейнкена.

Спустя неделю состоялось второе исполнение той же программы, и в зале мелькали лица людей, пришедших послушать ее вторично. Это тоже дело обычное: многие поклонники творчества пианистки ходят на все ее концерты. Но два нынешних выступления Евгении Пупковой отличал один грустный нюанс: это была последняя программа баховского цикла.

37 лет — таков стаж концертной деятельности Евгении Григорьевны. Первой в республике среди пианистов она в свое время получила право на сольные концерты в двух отделениях и на гастрольную деятельность по Советскому Союзу. Она выступала в залах Москвы, Петербурга, Казани, Симферополя, городов Башкортостана… И каждый раз ее программа поражала сложностью, необычностью и глубиной видения исполнительницы.

А 27 лет назад явилась миру программа уникальная: «Бах и композиторы XX века». Всего за эти годы их было сыграно 13(!)».

Сочетание Баха с новейшей музыкой, с авангардом — было в этом что-то шокирующее. Тем более что как советские, так и (особенно) зарубежные авангардисты очень не поощрялись в нашем Отечестве. Это сейчас вдруг «выяснилось», что Г.Уствольская, Э.Денисов, С.Губайдуллина, А.Карама- нов, Б.Тищенко и многие-многие еще, оказывается, составляют славу российского композиторского искусства. Но мы их, увы, почти не знаем, поскольку исполнять их произведения тогда рисковали единицы. Среди них — наша Евгения Григорьевна, благодаря которой мы могли слушать лучшие образцы авангардной музыки, и отечественной, и зарубежной; музыки чрезвычайно интересной, но и не менее сложной для исполнения и восприятия. Бытовало даже мнение, что многих из этих композиторов просто невозможно прочесть — настолько труден нотный текст. Тот же Караманов, услышав впервые свою музыку «вживе», сказал Пупковой: «Вы развеяли миф о невозможности исполнения моей музыки!»

А сколько «знакомых незнакомцев» из числа современных западных композиторов открыла она нам: О. Мессиан, А. Шенберг, А. Жоливе, П. Булез, А. Веберн, А. Берг…

Что же давало этой маленькой женщине силы не только освоить сложнейший текст, но и раскрыть перед слушателями его психологическую глубину? Точнее было бы спросить: «Кто?..» — потому что это Иоганн Себастьян Бах. «Бах дал мне возможность уверенно чувствовать себя с любым текстом, с любым автором», — говорит пианистка.

Музыку Баха играют, как правило, все ученики музыкальных школ, студенты училищ, консерваторий и абсолютно все концертирующие пианисты. Потому что все мы: и композиторы, и исполнители, и слушатели – «родом из Баха».

Но что знаменательно: исполнителей тьма, интерпретаторов — единицы. То есть большинство предпочитает следовать каноническим редакциям Баха, прочитывая его, как Евангелие. Мало кто решается отступить от освященных веками исполнительских традиций. И еще: большинство ограничивается несколькими произведениями из огромного баховского наследия — чтобы переиграть всего композитора, нужны слишком большие затраты, и физические, и интеллектуальные. Поэтому так мало тех, кто посвятил ему жизнь. Из пианистов советского периода такой подвиг совершили только, пожалуй, трое: Самуил Файнберг, Татьяна Николаева и (Уфа может гордиться) наша Евгения Пупкова. Это, конечно, не случайность: ведь все они в разные десятилетия были учениками прославленного А.Б. Гольденвейзера, профессора Московской консерватории, ценившего в пианисте более всего умение мыслить нестандартно, вопреки канонам. Именно это качество, наряду с огромной работоспособностью, он с удовольствием отмечал в одной из своих последних учениц. И когда Женя, переиграв руку, пришла к нему зареванная, он после всех суровых слов сказал ей: «Начинай учить Баха. Там тебе не столько руки, сколько твоя голова понадобится. Чтобы выучила первый том «Хорошо темперированного клавира»!

А надо сказать, что труднее, чем 48 прелюдий и фуг «ХТК», — только «Искусство Фуги», которое Бах писал в конце жизни, уже ослепший, диктуя зятю текст, но все же так и не успев дописать последнее произведение.

Услышав приговор мэтра, Женя вовсе голову потеряла и кинулась к своему бывшему педагогу Руббаху, ,у которого заканчивала школу для одаренных детей при консерватории: «Аверьян Григорьевич! Это же невозможно!..»

Но профессор Руббах лучше знал ее, много лет жившую в его доме, почти дочь.

«Возможно», — твердо ответил он. Так сорок лет назад начался для Евгении. Пупковой Бах — не в качестве обязательного экзаменационного произведения, а как часть жизни. Она играла его и в аспирантуре, и, вернувшись в родную Уфу, когда начала концертную деятельность. Для нее Бах — как наркотик: нет противоядия.

Но чем дальше, тем менее удовлетворяло ее собственное исполнение. Несколько лет ходила, как по болоту, увязая в попытках найти себя. Помог ей в этом один из величайших «бахистов» Глен Гульд, чье исполнение было для нее эталоном. Открыв его секрет, она еще раз сказала себе: нельзя слепо следовать за редакцией. Тогда и появилась первая программа цикла «Бах и композиторы XX века».

…Переиграны все крупные сочинения композитора — 6 партий, 7 токкат, французские и английские сюиты, Гольдберг-вариации — и практически все произведения менее крупной формы. Пятнадцать часов Баха.

Наверное, у каждого человека наступает Час, когда он должен подвести итог главному делу своей жизни. Без суеты и спешки должен вспомнить то, что было проделано, сколько вложено сил, энергии, интеллекта, самой жизни… И подвести черту. И осознать, что мир по-прежнему велик и многолик, но скоро канет в прошлое крохотная его частичка, которая для тебя составляет огромный пласт твоей жизни.

В этом году мы простились с циклом «Бах и композиторы XX века»: не будет больше неожиданностей, удивительных открытий. Но будет музыка. Другая, но тоже прекрасная — «родом из Баха».

Елена ОБУХОВА